Ю.В.Кнорозов
Культура острова Пасхи (Рапа-Нуи) отличается рядом необычных для остальной Полинезии особенностей и давно привлекает к себе внимание исследователей. Так, на острове воздвигнуто множество гигантских каменных статуй (моаи) и различных сооружений; в религии очень важную роль играл культ птиц (в частности, фрегата); местные жрецы пользовались оригинальным письмом (кохау ронго-ронго). Каменные статуи встречаются и на других островах Полинезии (например, остров Питкерн, острова Маркизского архипелага), но далеко не в таких масштабах, как на острове Пасхи. Культ птиц необычен для Полинезии. Письмо не встречается нигде в Полинезии, кроме острова Пасхи. В связи с этими и другими особенностями неоднократно выдвигались гипотезы о неполинезийском происхождении культуры острова Пасхи.
Согласно одной из гипотез (М.Браун), остров Пасхи представляет собой остаток погибшего континента, жители которого имели очень высокую культуру (тихоокеанский вариант Атлантиды). Один из главных аргументов в пользу этой гипотезы состоит в том, что малочисленное население острова Пасхи никоим образом не могло соорудить такое большое количество каменных памятников. Однако эта гипотеза не была подтверждена ни геологическими, ни археологическими данными.
По другой гипотезе (В.Хевеши), культура острова Пасхи древнеиндийского происхождения, что доказывается сходством знаков рапануйского и древнеиндийского (Хараппа, Мохенджо-Даро) письма (и то, и другое не дешифровано).
По довольно распространенной гипотезе (Бальфур) культура острова Пасхи меланезийского происхождения. В пользу этой гипотезы свидетельствует наличие в Меланезии культа фрегата (птицы редкой на острове Пасхи), обычая удлинять уши и окрашивать волосы в красный цвет (что соответствует удлиненным ушам и красным «головным уборам» статуй острова Пасхи), а также антропологические данные (доликоцефалие рапануйских черепов). Сторонники «меланезийской» гипотезы полагают, что остров Пасхи был заселен еще до н.э. меланезийцами, которые «привезли с собой обычаи растягивания ушных мочек и культ фрегата, а может быть и искусство воздвигать статуи».1 Гораздо позднее (примерно в XIV веке) остров был завоеван светлокожими полинезийцами, перенявшими у негроидов-меланезийцев обычай растягивания ушей и культ птиц. В результате смешения меланезийцев с полинезийцами у рапануйцев наблюдаются различные оттенки кожи, что отмечал еще ... Роггевен, а островитяне до сих пор помнят, кто из их предков был «черным» (т.е. меланезийцем), а кто «белым» (т.е. полинезийцем).
В последнее время широчайшее распространение получила гипотеза об южноамериканском происхождении культуры острова Пасхи, поддержанная известным норвежским путешественником Т.Хейердалом. В пользу этой гипотезы свидетельствует наличие у древних перуанцев каменных статуй и сооружений, сходных (по Хейердалу) с рапануйскими. По Хейердалу, культура острова Пасхи была создана около IV века н.э. выходцами из Южной Америки, которых он отождествляет с легендарными «орехонес» испанских хроник. «Орихонес», по преданию, имели обычай удлинять уши и отличались белым цветом кожи. Гораздо позже, около XI века, остров Пасхи завоевали полинезийцы, уничтожившие древнюю культуру. В результате смешения белых выходцев из Южной Америки и полинезийцев у рапануйцев встречаются различные оттенки кожи; островитяне до сих пор помнят, кто из их предков был «белым» (т.е. выходцем из Южной Америки), а кто «черным» (т.е. полинезийцем)...
Предание о первых поселенцах тесно связано с мифом о великане Воке (Уоке, Увоке), который поднимал и разрушал острова своим посохом (точнее, палкой-копалкой). По версии Энглерта, Воке разрушил своим посохом большую страну, в результате чего остался только остров Пасхи (откуда и его название Те-Пито-о-те-Хенуа - «пуп земли»).
Первые поселенцы Те Охиро и Нга Таваке (по Брауну - Ратаваке; по Энглерту - Нгата Ваке) высадились в бухте Ротомеа около Матавери и остановились в Ваи-Марама. На следующий месяц они перешли в Те-Варе на вулкане Рано-Кау. Так как Воке снова начал разрушать остров, Нга Таваке опасался гибели. Но Те Охиро заговорил море, чтобы оно не заливало землю, а посох Воке сломался в Пуко-пухи-пухи.
Легенда о первых поселенцах Те Охиро и Нга Таваке известна по поздней записи Энглерта со слов братьев Матео и Габриэля Варивери (из рода Хонга), возводящих ее к старику Хонги Атуа Кава А’Уре Аувири. Отрывки ее имеются в рукописи С (найденной Хейердалом), согласно которой первый поселенец, названный здесь Теавака (вместо Нга Таваке), рассказал о Воке разведчику Хоту Мату’а Ку’уку’у, а затем самому Хоту Мату’а. Последний заметил, что жезл великана сломался, а упала молния бога Маке-маке.20 Изложение мифа о Воке в версиях Энглерта и рукописи С, по-видимому, сильно искажено под влиянием гипотезы Брауна о потонувшем материке (которая, очевидно, впервые стала известна рапануцам со слов самого Брауна). Великан Воке (Уоке. Увоке) соответствует Воке, упоминаемому в космогонической части генеалогии острова Хива-Оа (Маркизский архипелаг) также в связм с созданием островов.21 Первые поселенцы Те Охиро и Нга Таваке упоминаются в версиях легенды о разведчиках Хоту Мату’а. Имя Те Охиро сохранилось в названии бухты Ханга-Охиро («бухта Охиро»). Очевидно, они были не единственными поселенцами на острове Пасхи, а вождями.
Заселение острова Пасхи предания связывают с вождем (арики) Хоту Мату’а. Согласно наиболее полной версии Энглерта, Хоту Мату’а жил в Марае-ренга в области Маори на Хива (полинезийское название Маркизских островов). Сестра его жила в Марае-тохио. Упоминаются местности Те-Пеи, где стояли статуи (моаи), и Ари-анге или Отионге, где родился Хоту Мату’а. На острове водились черепахи (кепу-кепу), а около островка Моту-Торемо было много акул.
В версиях Жоссана и Метро также говорится, что Хоту Мату’а жил в Марае-ренга. По Раутледж, Марае-ренга и Марае-тохио - названия соседних островов. По версии Томсона, Хоту Мату’а жил в Марае-тоехау (вариант названия Марае-тохио), где был настолько жаркий климат, что люди иногда умирали от жары, а в определенные сезоны растения засыхали под палящим солнцем.
После смерти отца Хоту Мату’а (по Раутледж - Ко Кири-ка-атеа, по Метро - Тупа-ринги-аига, по Энглерту - Таане-Араи) разгорелась вражда между Хоту Мату’а и его братом (по Раутледж - Ко Те Ира-ка-атеа, по Энглерту - Орои). Хоту Мату’а был побежден и вынужден покинуть родину.
По версии Томсона, Орои был не братом Хоту Мату’а, а могущественным соседним вождем. Брат Хоту Мату’а (?), (у Томсона - Machaa) влюбился в одну девушку (имя не указано), в которую был влюблен и Орои. Девушка заявила, что выйдет замуж за Орои, если он обойдет без передышки вокруг острова. Пока Орои шел, девушка скрылась с Матаа (?). Орои решил отомстить всему роду Хоту Мату’а. Матаа (?) вместе с девушкой и шестью спутниками немедленно отплыл, а через два месяца отплыл и Хоту Мату’а, разбитый Орои в трех битвах.
Один из островитян в Марае-ренга, Туху Пато-еа, изобрел сеть для ловли раковин, поймал красивую жемчужницу и подарил ее своему вождю, отцу Хоту Мату’а. Впоследствии Хоту Мату’а подарил эту жемчужницу некоему Хау Мака, который его татуировал. Хау Мака знал, что в океане есть необитаемый остров. Когда Хоту Мату’а решил переселиться, Хау Мака рассказал ему, что видел во сне остров, подходящий для заселения. Согласно этому сну, дух Хау Мака сначала увидел высокий потухший вулкан (Рано-Кау), а около него три маленьких островка (Моту-нуи, Моту-итит и Моту-као-као). Он назвал эти островки Ко-нга-хоне-туту-ваи-а-те-Таанга («дети, стоящие в воде, сыновья Таанга», Таанга был сыном Хау Мака). Затем он поднялся на вулкан (Рано-кау) и назвал его Ко-те-поко-ури-Хау-Мака («черная яма Хау Мака»). Далее дух Хау Мака спустился с вулкана и отправился осматривать побережье. Он нашел бухты Тахароа, Ханга-о-Хону, Анакена, которые ему понравились.
Легенда о Хау Мака известна в краткой версии Раутледж и совпадающей с ней, но более подробной версии Энглерта. Следы этой легенды имеются у Метро в версии легенды о разведчиках Хоту Мату’а. Хау Мака упоминается в найденной Хейердалом рукописи А. По версии Томсона, брату Хоту Мату’а Матаа(?) явился великий дух Мехе-мехе (бог Маке-Маке), вероятно, спутанный с Хау Мака) и сообщил ему, что в направлении восходящего солнца есть необитаемый остров, пригодный для заселения.
Готовясь к переселению, Хоту Мату’а послал сначала на остров Пасхи семь юношей-разведчиков, чтобы они посадили ямс и нашли бухту, пригодную для высадки с больших двойных ладей. Юношей-разведчиков звали: Ира, Рапа-ренга, Ку’уку’у. Ринги-ринги, Нонома, Ууре, Мако’и. Главным среди них был Ира, которому Хау Мака подробно описал остров Пасхи, виденный им во сне. Ку’уку’у был специалистом по разведению ямса. Юноши отплыли на ладье Ора-ора-миро («живое дерево»). По совету Хау Мака, лядья юношей подошла к острову Пасхи у вулкана Рано-Кау (который явно служил ориентиром), около трех островов. Юноши высадились в бухте Ханга-Тепау и отправились на вулкан Рано-Кау. Там Ку’уку’у посадил ямс. Затем разведчики пошли вдоль побережья, обогнули полуостров Поике и пришли к бухте Тахароа, которую они признали неподходящей. Следующую бухту, Ханга-о-хону, Ира также забраковал. Здесь они остановились и стали ловить рыбу. Во время прилива юноши увидели большую черепаху (отсюда название Ханга-о-хону, «бухга черепахи») и стали ее преследовать. Идя за черепахой, они пришли к бухте Анакена. Черепаха остановилась на берегу бухты в Хиромоко, месте, удобном для высадки с больших ладей. Юноши по очереди пытались перевернуть черепаху, но это им не удалось. Когда Ку’уку’у стал поднимать черепаху, она ударила его ластом; он уронил ее и сильно поранил себе ногу. Черепаха уплыла в океан. Юноши признали бухту Анакена подходящей для высадки с больших ладей. Так как Ку’уку’у не мог ходить, его отнесли в пещеру Ихи-ареро и там покинули. Ку’уку’у умер в этой пещере.
Остальные юноша отправились дальше. На полпути из Анакена в Матавери они встретили незнакомца по имени Нга-Таваке, который к ним присоединился. По дороге к вулкану Рано-Кау Ира и Рапаренга тайно от остальных спрятали привезенную ими статую (моаи) Хинариру с ожерельем из жемчужниц на шее. Вернувшись в Оронго, на вулкане Рано-Кау, юноши обнаружили, что их плантация ямса заросла сорной травой попоро. Из этого юноши заключили, что остров не подходит для заселения. Выполов сорную траву, они построили себе дом в Оронго.
Ира и остальные юноши решили возвратиться обратно. Один только Ринги-ринги хотел остаться. Но он не знал, где Ира и Рапа-ренга спрятали статую Хинариру. Сочувствовавший ему Мако’и нарочно завел разговор об этой статуе с Ира, в то время как Ринги-ринги притворился спящим. Ира, полагая, что Ринги-ринги спит, сказал: «Рухи - направо, Пу - налево; ожерелье из жемчужниц на шее статуи Хинариру».
Однако Ира и другие юноши не успели уплыть на родину, как намеревались. С вершины...Рано-Кау они увидели подходившие к острову ладьи Хоту Мату’а.
Легенда о разведчиках, посланных Хоту Мату’а на остров Пасхи, имеется в записях Томсона, Раутледж, Брауна, Метро, Энглерта. По версии Томсона, брат Хоту Мату’а Матаа(?), спасаясь от мести Орои, поспешно отплыл на двойной ладье со своей невестой и шестью спутниками...за два месяца до Хоту Мату’а. Плавание заняло два месяца, после чего он пристал к южному берегу острова Пасхи. Далее упоминается только эпизод с черепахой. В версии Раутледж указано, что шесть разведчиков пристали к острову у трех островков, около вулкана Рано-Кау, посадили ямс, а затем обошли вокруг острова. Далее упоминается эпизод с черепахой (смерть Ку’уку’у) и встреча с неизвестным человеком (Нга-Таваке). Остальные версии отличаются от версии Раутледж только большим количеством подробностей. По версии Метро юношей было шесть: Ира, Рапа-ренга, Ку’уку’у, Ринги-ринги, Таватава-аху-атава(Тава-тава-а-хуатава). По версии Энглерта, Ку’уку’у, Ринги-ринги, Нонома, Ууре, Макои и Ринги-ринги были сыновьями Хуатава. По Брауну ладья юношей называлась Ора-ора-нгару.
Хоту Мату’а, готовясь к отплытию, снарядил две двойные ладьи. Каждый из двух корпусов ладьи имел свое название. У ладьи Хоту Мату’а они назывались Отека и Оуе. Ладьи были с высокими, как шея лебедя, носами и такой же высокой кормой. Хоту Мату’а плыл вместе со своей женой Вакаи. Второй ладьей командовал Туу Ко Ихо (Туу Ко Иху), женатый на Ава Реи Пуна, сестре Хоту Мату’а. В каждой ладье было более ста человек. Хоту Мату’а взял с собой знатока растений Теке и искусного строителя Нуку Кеху. Жена строителя Мара-мара Кои не захотела покидать родной остров.
Накануне отплытия Теке решил, что у него слишком мало сортов ямса. Поэтому он вместе со своим помощником отправился к соседнему арики Маеха, имевшему хорошие плантации. Пока Теке занимал арики Маеха разговорами, его помощники украли с плантации хозяина две корзины новых сортов ямса, в частности хатуке и таракура.
Кроме разных сортов ямса (ухи), Хоту Мату’а вез с собой много других растений. В преданиях приводятся огромные списки, среди которых упоминаются таро, кумара, ти, банан (маика), сахарный тростник (тоа), нгаохо и хау-хау, растения, из которых делались веревки, пуа и пиа, употреблявшиеся для добывания желтой и белой красок, торомиро и мако’и, дающие хорошую древесину для разных изделий и палок-копалок. Хоту Мату’а взял очень много орехов нау-нау для питания в первые месяцы после прибытия (скорлупа этих орехов часто встречается в древних пещерах). Кроме того, на ладьях были куры. Хоту Мату’а увез с собой 67 дощечек с письменами (кохау ронго-ронго).
После двухмесячного плавания ладьи Хоту Мату’а утром подошли к трем островкам около вулкана Рано-Кау. Здесь Хоту Мату’а должен был узнать у своих посланных вперед разведчиков, гле находится удобная для высадки бухта. У островка Моту-нуи он встретился со своими разведчиками. Ира и Рапа-ренга закричали Хоту Мату’а, что остров не подходит для заселения, так как на нем много сорной травы. Хоту Мату’а все же решил высаживаться. Тогда юноши объяснили ему, где находится бухта Анакена, удобная для высадки. Ладьи разделились, чтобы осмотреть все побережье. Хоту Мату’а поплыл направо и подошел к бухте Анакена с востока, а Туу Ко Ихо поплыл налево и подошел туда же с запада. Когда ладьи шли вдоль побережья, у Вакаи, жены Хоту Мату’а, родился сын Туу Махеке, а у Ава Реи Пуна, жены Туу Ко Ихо, родилась дочь. Ладья Хоту Мату’а причалила в Хиромоко,.. а ладья Туу Ко Ихо - в Ханга-Охиро. В это время шел месяц Анакена (... откуда бухта получила свое название).
На берегу бухты Анакена построили дом и печь (уму)(уму пае) для арики Хоту Мату’а и дом для его жены Вакаи. Недалеко стоял дом строителя Нуку Кеху. Строитель тосковал по своей покинутой жене и проводил все время на берегу, смотря на северо-запад, где остался остров Хива. Теке вспомнил, что забыл взять с собой сандаловое дерево, и поплыл за ним. Хоту Мату’а приказал привезти с острова Хива статую (моаи) Тауто, одного из древних арики. Обеспокоенный отсутствием на острове пасхи ручьев и источников, Хоту Мату’а занялся сооружением цистерн для сбора дождевой воды.
Версии легенды о прибытии Хоту Мату’а на остров Пасхи незначительно отличаются друг от друга. По версии Русселя, в каждой ладье было по 400 человек, по версии Томсона - по 300. По версии Раутледж, второй ладьей командовал Хине-лилу (Хинериру), знаток письма. Туу Ко Ихо в этой версии упоминается как скульптор...
Враг Хоту Мату’а Орои накануне отъезда проник на ладью Туу Ко Ихо под видом слуги, а после высадки скрылся. Он убивал беззащитных путников, а однажды убил пятерых детей у некоего Аорка (имя явно искажено). Когда Хоту Мату’а пошел навестить свою приемную дочь, жившую около Маунга-Теа-Теа, Орои поставил на его пути ловушку, но Хоту Мату’а ее заметил и убил Орои.
По версии Томсона, Орои был могущественным вождем и стал враждовать с Хоту Мату’а из-за эпизода с девушкой. После прибытия на остров Пасхи он скрылся в скалах Оронго (на вулкане Рано_Кау), но в конце концов Хоту Мату’а поймал его в сеть. По версии Раутледж, Орои убил (в Марае-ренга) детей Хоту Мату’а.
Под старость Хоту Мату’а поссорился с женой. Ссора произошла из-за того, что Хоту Мату’а, рассердившись на своего старшего сына Туу Махеке, который плакал от голода, обозвал его «выродком». Вакаи, узнав об этом, сказала, что Хоту Мату’а сам выродок, незаконный сын Ко Хири Ту’у Хонго-хонго, а вовсе не сын арики Те Рири-ка-атеа, покинул свой дом и переселился в Харе-моа-вивири, где занимался земледелием. Вакаи тоже пришла туда, и Хоту Мату’а снова переселился сначала в Харе-моа-татака, а затем в Те-ингао-о-те-хону, где жил со своим любимцем, младшим сыном. Затем он отправился в Акаханго разыскивать пресную воду. Вакаи опять пришла к Хоту Мату’а и вскоре умерла. Ее похоронили в Аху-атуре-хоа. Хоту Мату’а переселился в Ко-те-варе-тереинга-тахи на склоне вулкана Рано-Кау. Здесь он соорудил памятник из трех больших камней, который носит название Ко-те-маеа-хоно-а-Хоту Мату’а («камни, поставленные Хоту Мату’а»).
Хоту Мату’а заболел и ослеп. Он призвал сыновей и разделил между ними остров. Туу Махеке получил местность от Анакена до Маунга-теа-теа, Миру те, Мата-нуи - от Анакена до Ханга-Роа, Марама - от Акаханга до Винапу, Раа - Ханга-тое (к северу и западу от Маунга-теа-теа), Коро Оронго - от Анакена до Рано-Рараку, Хоту-ити - восточный берег.
Почувствовав приближение смерти Хоту Мату’а попросил своего приемного сына принести ему из цистерны в Хуарева хорошей воды. Старый арики хотел перед смертью услышать пение петуха из Арианге, где он родился. Напившись, он стал лицом по направлению к родному острову и крикнул: «О,Куихи! О,Куаха! Пусть запоет петух в Арианге!» Из-за океана до него донесся крик петуха, и Хоту Мату’а умер.
Сыновья похоронили его в глубоком рву в Акаханга, там же, где умерла Вакаи...
Туу Махеке, наследник Хоту Мату’а, не захотел оставаться на острове Пасхи и уехал на остров Хива. Вместо него стал править Туу Ко Ихо...
После арики Туу Ко Ихо власть перешла к Миру, старшему сыну Туу Махеке, внуку Хоту Мату’а. Миру а Туу Махеке считается родоначальником династии верховных вождей острова (арики хенуа). Когда старший сын верховного вождя женился, отец передавал ему свою власть. После Миру арики хенуа стал Атаранга, затем Иху.
При жизни арики Туу Ко Ихо на остров прибыли новые поселенцы. Их называли ханау еепе («дородные»), в отличие от ханау момоко («тонкие»), первых переселенцев. Ханау еепе приехали без женщин. У них был обычай удлинять уши. Они поселились на полуострове Поике и в Ханга-Нуи. Между ханау еепе и ханау момоко началась вражда. В дальнейшем ханау еепе удалось подчинить себе первых переселенцев (ханау момоко).
Легенда о прибытии ханау еепе, как и легенда о первых поселенцах, сохранилась только в виде глухих упоминаний. По версии Томсона, через много лет после смерти Хоту Мату’а остров был разделен между людьми Хоту Мату’а и «длинноухой расой». Далее следует рассказ о войне между ними. По одной версии Раутледж (со ссылкой на информатора Килимути), «короткоухие» прибыли в ладье Хоту Мату’а, а «длинноухие» в ладье Хинелилу. По второй версии Раутледж (со ссылкой на трех стариков) «длинноухие» прибыли при третьем арики, из-за колдовства его(мана). Война между «длинноухими» и «короткоухими», случившаяся в промежутке между плаваниями Роггевена и Лаперуза, описывается сходно во всех версиях.
Название двух групп населения острова Пасхи, между которыми шла «война за свержение статуй» (хури моаи) - ханау еепе и ханау момоко - переводились со времени Мартиниса и Раутледж соответственно «длинноухие» и «короткоухие». Энглерт первый указал, что такой перевод является абсурдным. Ханау означает «раса», «рождаться», еепе - «дородный», «коренастый», епе «ухо», момоко - «тонкий». Если название ханау епе (вместо еепе) переводить «длинное ухо», то из этого следует, что ханау означает «длинный»... В этом случае название ханау момоко нужно переводить «длинный короткий», по той простой причине, что в этом названии нет слов ни епе, ни еепе. Кроме того, следует заметить, что врапануйском языке определяющее прилагательное стоит после определяемого им существительного, и словосочетание ханау епе в значении «длинное ухо» вообще невозможно по правилам грамматики. Можно только удивляться тому, с какой настойчивостью норвежский путешественник защищает явную бессмыслицу, если считает ее выгодной для своей теории: «Единственный, кто считает, что надо переводить «толстые», - патер...Энглерт, но тут его не поддерживают даже современные пасхальцы, единодушно утверждающие, что один народ был не «толще другого». Еще более непонятно, для чего потребовалось приводить столь странные «аргументы» и ссылаться на Раутледж в качестве «первоисточника» по вопросам перевода, когда известно, что по преданию люди еепе имели обычай удлинять уши, за что их прозвали епе ророа, «длинноухие» (епе - «ухо», ророа - «длинный», порядок слов рапануйский)...