стр.192

И.К.Федорова

Полинезийцы помнят древние мифы, предания и легенды, персонажами которых являются боги, духи, демиурги, чудовищные птицы, фантастические существа, людоеды. Многие мифы и легенды полинезийцев до сих пор сохраняют связь с древними религиозно-мифологическими верованиями и магическими обрядами. В настоящей статье сделана попытка проанализировать дошаманистические представления полинезийцев, лежащие в основе сюжетов, мотивов и образов различных фольклорных версий.
Помимо богов и божеств полинезийцы различали добрых и злых духов. Люди, животные, растения, предметы и явления неживой природы, по их мнению, имеют дух или душу. Боги и божества полинезийского пантеона, созданного жрецами, «унаследовали» многие черты духов — древних хозяев природы и покровителей людей. Это нашло отражение в их именах. Так, на Гавайских островах Ку (Ту), бог земледелия, рыболовства, войны, покровитель верховных вождей и жрецов, известен под разными именами: Ку-Мауна — Ку — бог гор, Ку-Пулу-пулу — Ку — бог подлеска, Ку-Олоно Вао — Ку — бог дремучего леса, Ку-Хулухулу Ману — Ку — бог птичьих перьев. Ку-Нуи Акеа—Ку великий, Ку-Ула — Ку красный, Ку Ка О-о — Ку — бог палки-копалки и т. д.1
По дуалистическим представлениям полинезийцев, душа человека сушествует независимо от его плоти. Она может, покинув тело человека — свое вместилище — во время его сна или болезни, отправиться в страну духов или витать где-нибудь рядом. Гавайцы верят в то, что душа выходит из внутреннего угла глаза, называемого отверстием души (луа-ухане). Если человек опасается, что его душа не вернется обратно, он обращается за помощью к жрецу (кахуна), который произносит соответствующее заклинание 2. В одной рапануйской легенде,

стр.193

например, повествуется о том, как дух жреца или мудреца Хау-Маки с легендарной прародины рапануйцев отправился однажды на поиски незаселенных островов. Проснувшись утром, Хау-Мака рассказал о том, что он видел во сне, и вскоре вождь Хоту-Матуа вместе со своими подданными поселился на далеком острове Пасхи3. Когда наступают последние минуты жизни полинезийца и душа его вот-вот покинет свою телесную оболочку, соплеменники произносят особые заклинания и совершают обряды, с тем чтобы направить душу в мир духов (По, Рарохенгу или Гаваики), помешать ей остаться в мире света и жизни (Ао) в образе демона и досаждать родственникам
Согласно древним космологическим воззрениям полинезийцев, вселенная включает кроме земного мира, населенного людьми, еще два мира — небесный, или верхний, и подземный, или нижний, где обитают божества и духи. Это учение можно рассматривать как последовательное развитие древних мифов об отделении Ранги (Неба-отца) и Папы (Земли-матери) и творении вселенной. Одновременно, как нам представляется, оно отражает идею многочисленности мира в шаманистической религии. В дальнейшем на основе этого комплекса представлений маорийские жрецы, например, создали учение о двенадцати небесах и двенадцати подземных мирах (число небесных и подземных сфер у полинезийцев варьируется), которые симметрично противостоят друг другу. На небесах живут лишь души, избранные богами, на двенадцатом небе обитает бог Ио, творец всех вещей. Первоначально нижний мир духов представлялся маори чудесной страной, владычицей которой считалась богиня Хине Нуи те По, первая проложившая тропу смерти. Тане взял в жены Хине Титаме (Деву Утренней Зари), которая родила ему нескольких детей. Но, узнав, что Тане — ее отец, она от стыда спряталась в подземном мире и стала всесильной богиней смерти Хине Нуи те По. Даже великий Мауи не смог победить ее и вернуть людям бессмертие. Однако богиня заботится о душах умерших и спасает их от бога тьмы Виро. Согласно более поздней религиозной концепции, Рарохенга — это мрачное царство тьмы, а Хине Нуи те По (владычица Реинги — начала подземного мира, где проходит граница между миром живых и мертвых) безжалостно заманивает души несчастных в свои владения.
Маори верят, что вход в Рарохенгу находится на северо-западе Новой Зеландии, откуда идет длинный спуск — Тахеке-Роа, по которому души мертвых несут

стр.194

вниз бурлящие потоки. Души попадают к холмам Таумата, Ваи-Хокимаи и Ваи-Отиоти и здесь живут некоторое время, прощаясь с миром, который они оставили, и привет-ствуя мир иной. Маори рассказывают, что в этом месте находят острые куски обсидиана, которыми души наносят себе раны, выражая, по обычаю маори, свою скорбь. Плача и причитая, они плетут из свежих листьев траурные венки (копаре); затем сбрасывают с себя одежду и нагие готовятся к переселению в Реингу. На своем пути они встречают изгородь, которую им предстоит преодолеть. Если душа перелезет через нее, то сможет вернуться в мир Ао и обрести телесную оболочку, если же подлезет под изгородь, то должна продолжать путь.
Устремляясь дальше на юг, души достигают легендарного потока Ваиора а Тане («Живая вода Тане»). Перейдя поток и выпив из него воды, они теряют последнюю надежду на возвращение в покинутый мир. Наконец, измученные души подходят к мысу, около которого растет мифическое дерево ((похутукава)). Его называют Ака ки те Реинга — «Корень подземного мира», а его красный цветок — Пуа о те Реинга — «Цветок бегства духов». Спустившись по ветвям или корням дерева, души оказываются на скале над бурлящей бездной, заросшей водорослями. Они ждут, пока стремительный поток не отгонит водоросли в сторону, и тогда прыгают вниз, в иной мир 4.
Однако маори верят, что души умерших могут иногда появляться среди людей в виде бабочек, мотыльков, а также добрых фантастических существ (маракихау) с трубчатым языком-присоской или ящерообразных чудовищ (танив). Злые духи принимают образ страшных манаиа. Жители острова Пасхи представляют души мертвых в облике птиц с человеческой головой. Согласно легендам, бытующим на острове Мангарева, духи, возвращающиеся из царства смерти, могут принимать и образ ребенка. У Мариу Теа, рассказывают они, умерла жена по имени Мариу Ора. Все были очень опечалены, но особенно горевала ее дочь Паре. По обычаю, тело положили на берегу, через пять дней набежавшая волна подхватила его и унесла в море. Спустя пять дней на берегу появилась голова Мариу Ора, живая, с широко открытыми глазами. Еще через несколько дней волны принесли руки, ноги, живот и другие части тела, которые соединились с головой, и Мариу Ора воскресла в облике новорожденного ребенка. Ребенок рос, пока не превратился во взрослую Мариу Ора.

стр.195

Она снова счастливо зажила со своим мужем и родила ему двух детей — мальчика и девочку.
По мнению таитян, души, направляющиеся в царство мертвых, собираются у холма Татаа, где лежат два камня — камень жизни и камень смерти. Если душе посчастливится достичь первого камня, она сможет продолжать свое путешествие; если душа попадет ко второму камню, она погибнет, не добравшись до вечного прибежища предков.
Жители Туамоту рассказывают истории о корабле-призраке Махина, который был построен злыми духами. Корабль-призрак приходит за душой умирающего человека. Ночью он приближается к берегу, и люди слышат, как утверждают аборигены, шелест его парусов. Утром он уходит в море и ложится там в дрейф, чтобы с наступлением тьмы вновь появиться у прибрежных рифов. Одна женщина провела три дня на борту Махины. Там она пови-

стр.196

дала духов тех, кого знала на земле, а затем снова вернулась домой. Но после этого муж заметил в ней большие перемены: ее глаза были все время открыты, она не ела вареной пищи, не хотела спать рядом с ним. Люди, решив, что ее преследуют злые духи, совершили над ней обряд очищения огнем, однако женщина по-прежнему стремилась уйти на корабль-призрак, большой и красивый, где есть все 5.
Маори верили в то, что души простых людей спускаются в Рарохенгу, в то время как души жрецов и знатных общинников, ведущие свое происхождение от богов, навечно поселяются на небесах. Позднее это помогло им легко воспринять христианское учение о загробном мире. Гавайцы также считают, что души умерших могут подниматься на небо или оставаться жить в верхнем слое Гаваики (разновидность христианского рая), причем за это право нужно платить: принести в жертву большое количество свиней, которые считаются главным богатством гавайцев.
Жители Маркизских островов верят, что души умерших жрецов улетают на небо в виде больших птиц, души знатных и богатых людей также поднимаются в верхний мир, а души простых общинников поселяются в нижнем мире. Небеса — страна безмятежного счастья и фарниенте. Там много плодов хлебного дерева (попои), бананов и кокосовых орехов, ежеминутно падающих сверху, рыбы, свиней, а также красивых женщин. Духи отдыхают на циновках, которые тоньше, чем на Нуку-хиве, каждый день купаются в реках из кокосового масла, украшают себя красивыми птичьими перьями, кабаньими клыками и китовым усом.
Тонганцы верят в существование острова Полоту (у самоанцев страна мертвых называется Пулоту, у фиджийцев — Булоту), лежащего далеко на северо-западе от их родины. Это олимп тонганцев, резиденция душ вождей Тонга, их дружинников и советников (матапуле). Остров Полоту больше всех островов архипелага Тонга, вместе взятых. Там растут цветы, плодовые деревья, водятся разные животные. Если сорвать красивый цветок или съесть вкусный плод, то вместо них сразу же вырастут новые, а если убить свинью или подстрелить стрелой птицу, то их не станет меньше. Согласно верованиям тонганцев, души вождей после смерти становятся на острове Полоту в зависимости от своего ранга богами или божествами. Души метапуле исполняют, как и на земле, функции дружинников и советников новых богов

стр.197

и божеств. Только простые общинники туа не имеют души, а если и имеют, то она исчезает бесследно сразу же после смерти человека 6.
Таким образом, жизнь духов верхнего и нижнего миров построена по той же модели, что и жизнь людей. Согласно легендам, духи — обитатели Рарохенги, как и люди, могут быть добрыми и злыми, вступать в брак со смертными, иметь потомство, обреченное, однако, как духи, на вечное пребывание в подземном царстве. В одной из маорийских легенд рассказывается, напрямер, о том, как девушка Путаваи отправилась в лес на поиски своего жениха Ватенга и была похищена злым демоном по имени Хири Тото. Пролетев над верхушками деревьев, он пролез в темную дыру и оказался вместе со своей ношей в Раро-хенге среди подобных себе духов с бледной кожей и красными волосами. Когда Хири Тото ушел за хворостом, чтобы поджарить «голубку» — демоны питались молодыми девушками, — один из них, Маноа, пожалел несчастную и предложил ей стать его женой. Путаваи без колебаний согласилась: лучше быть женой духа, чем жариться в уму. Она прожила с духами столько, сколько смогла, а затем вернулась к людям. Не мешкая Ватенга и Путаваи поженились. Но вот однажды ночью Ватенга проснулся от детского плача. Он протянул руку и нащупал ребенка, которого жена кормила грудью. Это был ребенок Маноа. Чтобы успокоить мужа, Путаваи сказала: «Это дух, и ему нет места в мире света». Ребенок подрос и исчез. Больше он никогда не появлялся в деревне (па) 7.
Шаманистический комплекс воззрений — представления шаманов о строении мира, мотив мирового дерева, оси, соединяющей разные сферы мироздания, предания о странствиях шаманов за душой человека в мир духов, состояния экстаза — послужил источником для ряда сказочных сюжетов в полинезийском фольклоре.
Символом мирового дерева у тонганцев, например, было железное дерево, доходившее до самого неба: по нему спускался на землю небесный вождь Тангалоа Эитаматупуа. В одной из гавайских легенд мировая ось представлена в виде быстрорастущей волшебной пальмы. Кааналике, внучка великана-людоеда с огромным языком, не могла выйти замуж без согласия своего великого деда. Родные посоветовали ей взобраться на небеса с помощью маленькой кокосовой пальмы, растущей в калебасе, и дали ей священную юбку (пау). Как только девушка влезла на пальму, дерево начало расти — оно

стр.198

росло, росло, росло, пока не достигло небес. Аналогом мирового дерева в легендах маркизцев является гора посреди океана, которая то поднимается, то опускается. Некий Кена, отправившись на поиски духа своей жены, оказался на берегу моря, где купались красивые молодые женщины. Он спрятался и стал наблюдать за ними. Накупавшись вдоволь, они исчезли на скале (или скалистом острове), которая плавала поблизости. Заклинанием женщины заставили ее опуститься в пучину. Кена тоже произнес это заклинание, и скала вновь появилась на поверхности моря. Кена прыгнул на нее, скала опустилась вниз, и он попал во вторую сферу Гаваики. Сказочный дрейфующий островок есть и в гавайских легендах 8.
Как явствует из фольклора мангайцев, у основания отвесной горы (трансформация образа мирового дерева), на краю темной пучины, растет гигантское дерево (пуа), на раскидистых ветвях которого души умерших опускаются в подземный мир. Но оказаться там по неосторожности может и живой человек. На одном острове, рассказывает легенда мангайцев, жил вождь Энеэне со своей женой Курой и сестрой Умуеи. Молодые и красивые женщины любили бродить по лесам в поисках душистых цветов. Однажды они подошли к огромному старому дереву с душистыми ярко-желтыми цветами. Женщины отдохнули под деревом, а затем полезли за цветами. Вдруг ветка, на которой сидела Кура, обломилась и, рассекая землю, полетела вниз. Кура вместе с корзиной, наполненной цветами, стремительно падала в образовавшуюся пропасть, пока не достигла страны духов — Аваики. Хорошо еще, что духи успели подхватить ее, а то при падении она разбилась бы о камни. Спасти жену Энеэне удалось лишь благодаря своей смелости и находчивости, а также помощи бога-покровителя 9.
У маори мировая ось — это чудесное дерево-качели, раскачиваясь на вершине которого герой может выбраться из подземного мира в мир света. Вот как рассказывается об этом в легенде о Хуту и Паре: Хуту, возлюбленного Паре, обвинили в ее гибели и приговорили к смерти, хотя он доказывал свою невиновность. Видя, что спастись невозможно, Хуту попросил даровать ему хотя бы три дня жизни. Односельчане несчастной девушки, посоветовавшись, согласились на это и заперли его в маленькой хижине. Оставшись один, Хуту, который был знатным маори (рангитира), вспомнил заклинание-песнопение (каракиа), которое жрецы (тухунга) исполняли у одра

стр.199

покойного вождя. Сосредоточившись, он повторял магические слова могущественного заклинания, и вскоре его дух (ваируа) покинул безжизненное тело и начал путешествие в подземный мир. Оказавшись в Рарохенге, он узнал, что Паре не выходит из дома, который для нее успели построить, и никого не хочет видеть. Тогда находчивый Хуту, который был мастером на все руки, с помощью молодых людей, обитателей По, обрубил ветви с самого высокого дерева и, пригнув его к земле крепкими веревками, стал качаться, взлетая высоко вверх, как птица. Услыхав веселый смех и крики, из дома вышла Паре и попросила дать ей тоже покачаться. Когда она взобралась на дерево и крепко ухватилась за своего возлюбленного, Хуту крикнул: «Тяните сильнее! Пусть верхушка дерева коснется земли!» Ваируа потянули за все веревки, и дерево со скрипом пригнулось. Затем по приказу Хуту веревки отпустили, дерево с силой выпрямилось, и Хуту вместе с девушкой полетел к Реинге — к границе подземных владений. Все выше и выше летели они, все ближе и ближе к «потолку» Рарохенги — к деревьям, к траве, к яркому солнцу. Наконец, Хуту ухватился за крепкий корень огромного дерева — их полет закончился. Долго рука об руку шли они через лес, пока не добрались до деревни Паре. Там обе души вошли в плоть, и молодые люди, живые и здоровые, предстали перед односельчанами 10.
Указаний на то, что главный персонаж, Хуту, относится к шаманам, нет, однако создатели легенды были явно знакомы с шаманским камланием. Некогда в Новой Зеландии, судя по легенде, в камлании могли принимать участие и простые общинники, как это наблюдалось у народов Малайзии, например у меланау 11.
Легендарное дерево, несомненно, символизирует мировое дерево, по которому (в данном случае — при помощи которого) шаман мог совершать путешествие из одной страны мироздания в другую. Из сказаний, входящих в большой цикл о демиурге Таваки, мы узнаем, что с небесными сферами земной мир соединен длинными виноградными лозами (согласно одной из версий, с небес к земле тянется паутина гигантского паука). Таваки и его брат Карихи отправляются в путешествие на небеса. Неудачник Карихи не может взобраться вверх по дереву; забыв от страха данные ему советы, он не выдерживает сильных порывов ветра и падает на землю. Но Таваки, помнивший каракиа, крепко ухватился за хорошо укоре-

стр.200

нившуюся лозу и оказался в небесной стране, удивительно похожей на ту, которую он только что покинул 12.
Виноградная лоза как путь в иной мир, как взаимосвязь между землей и небесами фигурирует и в сравнительно позднем песнопении — плаче старого вождя маори, обрашающегося к душе любимой внучки:

Рукой схвати лозу.
по которой бог Тане взобрался
на самое высокое из небес,
и тебя радостно встретят Небесные девы 13.

Сюжет приведенной выше маорийской легенды о Хуту и Паре, но в несколько иной интерпретации известен и гавайцам. Мотив полета подобно птицам у них отсутствует, а мировое дерево осмысляется как качели из виноградных лоз, установленные посреди океана (их можно опускать в страну духов и поднимать наверх), что приближается к шаманистическому представлению о лестнице, по которой дух шамана взбирается наверх. Якутские шаманы, например, делали шесты с перекладинами наподобие лестницы (символ мирового дерева), по которой шаман или его молитвы восходили к небу. В комплексе шаманистических представлений сеноев (Малаккский

стр.201

полуостров) мировое дерево — также лестница, по которой шаман ходит вверх и вниз, т. е. посещает верхний и нижний миры. Ибаны Калимантана считают, что попасть в иной мир можно с помощью качелей. Шаман (мананг) раскачивается на качелях — в это время его душа якобы совершает путешествие в иной мир 14.
В легенде маори о Тама Нуи а Ранги и Руку Тиа имеется явный отголосок ранних представлений о том, что души мертвых (а также и шаманы) отправляются в мир лредков в образе животных или птиц. В. Я. Пропп отмечал, что птица как средство переправы в иное царство характерна для воззрений жителей побережий и островов 15. Очевидно, легенда представляет собой контаминацию двух версий. В первой части повествуется о том, как Тама Нуи а Ранги, которому изменила красавица жена Руку Тиа, отправляется в подземный мир, превратившись в белую цаплю (котуку), чтобы с помощью духов предков стать красивым. Во второй части рассказывается о том, как, вернувшись оттуда, он идет на поиски своей неверной жены и убивает ее, а затем терпеливо ждет, когда дух женщины вернется и войдет в плоть. Представление о смерти как о новом рождении характерно для шаманистического мировоззрения. Многозначительно и само имя главного героя — Тама Нуи а Ранги, т. е. Великий Сын Небес. Возможно, оно указывает на то, что речь идет о человеке, одаренном способностями шамана.
В известных нам маорийских легендах не сообщаются подробности того обряда, который совершался для воскрешения духа. В них говорится лишь о том, что дух, вернувшись из иного мира, входит в плоть и превращается в человека. Но если обратиться к повествовательному фольклору Маркизских островов, то там можно найти следы подобного обряда. Ипо Кино, рассказывают островитяне, жена Туе Ато, изменила своему мужу. Сестры Туе Ато, которые были духами (етуа), своими заклинаниями убили прелюбодейку вместе с ее любовником. Видя, однако, что их брат опечален смертью жены, они решили принести ее душу из подземного мира. Но прежде чем отправиться туда, они сделали из хлебного дерева фигурку (тики — точь-в-точь Ипо Кино. Вернув душу женщины, они поместили ее, умытую и одетую, в деревянную фигуру. Изображение сразу же исчезло, а вместо него появилась живая Ипо Кино 16.
Согласно гавайской версии о Хуту, герой ловит душу своей возлюбленной с помошью половинок скорлупы коко-

стр.202

сового ореха. Именно так пытались поймать души умерших, исчезающих в виде бабочек, гавайские колдуны. Гавайцы всломинают также, что жрецы (кахуна) ловили души умерших, загоняя их в тыкву. Сведения о том, как гавайские жрецы совершали воскрешение из мертвых (караки), мы находим и в легенде «Гавайский плащ из перьев». Элеио был гонцом одного из вождей и одновременно жрецом, посвященным в тайну духов. Он знал врачебное искусство, в том числе действие лекарственных трав, поэтому мог возвращать душу в мертвое тело, если только не началось его разложение. Однажды на деревянном погребальном помосте жрец увидел тело недавно умершей девушки и решил вернуть ее к жизни. Он совершил жертвоприношение богам (в виде угощения, которое только что приготовили родители девушки) и обратился к богам с заклинанием, прося их о помощи. Душа девушки, витая около жреца, все более и более приближалась к нему. Кончив заклинание, Элеио повернулся и схватил ее. Затаив дыхание и мысленно взывая к богам, он поместил душу около подъема ноги девушки и стал сильно вдавливать ее в ногу. Душа вошла в тело, достигла колен, но выше двигаться отказалась, испугавшись начавшегося разложения. Но Элеио заклинаниями, сопровождавшимися молитвами родителей умершей, заставил душу идти все дальше, пока не уговорил ее занять всю телесную оболочку. Девушка ожила. Она прошла обряды очишения, которые совершил жрец, после чего было празднество с богатым угощением. Элеио получил в подарок плащ из перьев и красивые циновки, а спасенная им девушка стала вскоре женой вождя — его покровителя.
Если кто-либо из жителей острова Туамоту заболевал из-за вселившихся в него злых духов, женщина по имени Тахуа, рассказывает одна из туамотуанских легенд, звала на помошь своего сына Тахоротакари, украденного и воспитанного демонами. Он приходил и, проникая в тело заболевшего человека, изгонял из него злых духов. Таким образом он спас многих людей 17.
Приемы, описанные в легендах маркизцев, гавайцев, жителей Туамоту, аналогичны шаманскому обряду воскрешения у народов Сибири, во время которого шаман ловил душу и помещал ее в фигурку из теста или заталкивал в рот, а иногда в затылок больного. У якутов, например, шаман, по свидетельству В. М. Ионова, делал из дерева фигурку человека и «внедрял» туда душу, чтобы она была благосклонной к потомкам 18.

стр.203

Думается, что приведенных примеров достаточно для того, чтобы высказать предположение о существовании в прошлом в этносоциальной структуре Полинезии шаманистического комплекса. Главные его компоненты, проанализированные Е.В.Ревуненковой 19, своеобразно отразились и в фольклоре полинезийцев.
К сожалению, убедительных фактов о функциях шаманов в полинезийском обществе нет, почти ничего не известно об избранничестве шаманов, об обряде посвящения, об их одежде и атрибутах. В период разложения первобытнообщинного строя, зарождения классов, усиления жрецов деятельность шаманов в Полинезии пришла в упадок, а многие из их функций перешли, очевидно, к жрецам. Известно, что в Полинезии еще в XIX в. наряду с профессиональными жрецами сушествовали шаманы, а также колдуны.
У аборигенов Новой Зеландии, например, жрецы делились на четыре касты 20. Жрецы высшей касты — тохунга ахурева, или хунга туааху, были служителями культа верховного бога Ио, а также знатоками могущественных сакральных заклинаний и ритуальных формул. Ниже на иерархической лестнице стояли жрецы, исполнявшие обряды в честь местных и племенных богов и руководившие многочисленными церемониями по случаю начала земледельческих работ, сбора урожая, охоты, первого улова, объявления войны и т. п. Они совершали и семейные обряды — родильные, свадебные, похоронные. Кроме того, жрецы этой касты лечили людей — главным образом с помощью магических заклинаний, якобы изгонявших злых духов, но применяли они и травы, а также различные снадобья. Подобным же образом лечили жрецы на Тонга. Если заболевал сакральный вождь Туи Тонга, тонганские жрецы произносили заклинания, моля богов о его выздоровлении; взывая к духам, они доходили до экстаза. Для спасения верховного вождя жрецы душили детей, принося их в жертву богам 21. Третья каста жрецов * у маори — хранители мифологической истории племени, легенд, преданий и генеалогий вождей. Четвертая — тохунги, которые считались посредниками между духами и демонами, с одной стороны, и смертными — с другой. К этой категории жрецов Э. Бест относит и тохунга макуту (колдунов), а также тохунга кехуа, которых он счита-

--------------------------------
* Точные местные названия жрецов второй и третьей каст установить не удалось.

стр.204

ет шаманами. Но можно допустить, что колдуны были в каждой из этих четырех каст. Они занимались как белой, так и черной магией. Эти люди пользовались большим уважением общинников, а если к тому же по своему происхождению были знатными арики, то имели в общине особый авторитет.
Одной из важнейших функций жрецов считалось общение с духами и богами, с тем чтобы узнать их волю перед началом военной операции или какого-либо другого предприятия. По представлениям маори, дух входил в жреца и говорил его голосом, причем общение с духом варьировалось как по продолжительности, так и по степени экстаза. На Таити в качестве медиума могли выступать не только жрецы, но и вожди разных рангов и даже менее влиятельные общинники. На острове Пасхи жрецы выступали в роли оракулов обычно в период весенней церемонии избрания человека-птицы, олицетворявшего верховного бога Макемаке: они беседовали с богами, уединившись в каменных хижинах Оронго, а затем сообщали островитянам их волю: называли имя того, кто станет победителем 22.
Свидетельства того, что полинезийские жрецы в XVIII—XIX вв. пользовались в своей практике шаманскими методами (устраивая, в частности, камлание), можно найти в публикациях У.Эллиса и Д. Оливера 23. Когда жреца спрашивают об исходе войны, пишут исследователи, он одевается самым фантастическим образом и украшает себя красными и черными перьями, которые очень любят боги — ведь на землю с неба они спускаются в облике птиц. Обвязав голову листьями кавы, жрец отправляется к святилищу — специально огороженному месту — или в густой кустарник, где остается в течение нескольких минут. Затем он выходит, чихая два-три раза. Как только жрецу покажется, что божество начинает вселяться в него, он приходит в крайнее возбуждение и доводит себя до высшей степени неистовства. Мышцы его конечностей конвульсивно сокращаются, черты лица искажаются, остекленевшие глаза выходят из орбит, и он дико смотрит на собравшихся: идет борьба между душой жреца и божеством, стремящимся овладеть ее обиталищем. Наконец это ему удается: жрец приходит в оцепенение и никого не узнает. Другие жрецы, присутствующие на церемонии, приветствуют его от имени божества, которое овладело им, и задают вопросы. Иногда жрец выкрикивает в ответ обрывки фраз, как если бы обе души пытались говорить

стр.205

одновременно, иногда же отвечает своим обычным голосом, иногда чревовещает. Когда дух покидает жреца, он начинает зевать, падает навзничь с пронзительным воплем, лежит беззвучно несколько минут, пока не очнется как ото сна. Телом жреца вновь овладевает его душа, но он как будто не знает о том, что с ним произошло.
На Тонга церемония общения с богом, во время которой бог якобы вселялся в жреца и говорил его устами, сопровождалась празднеством с ритуальным питьем кавы 24.
Как уже отмечалось, жрецы разных каст прибегали и к колдовским методам. Так, на Новой Зеландии человек, желавший убить душу врага, вырывал яму. Жрец, стоя на краю её и опустив вниз один конец веревки, которую он держал в руке, произносил заклинания: они должны были заставить осужденного спуститься по веревке на дно ямы и там погибнуть. Колдовской прием у тонганцев — татао — заключался в том, чтобы спрятать в могиле украшение родственника покойного. Это навлекало на него болезнь или смерть. Аналогичное заклинание встречается и в рапануйском фольклоре. Старуха колдунья или жрица, стремясь помочь людям племени тупахоту, терпящим поражение, обращается к духам с таким заклинанием: «Я желаю, чтобы воины Хити Уиры вновь обрели свой боевой дух. Пусть духи Ехо и Маху придут на помощь тупахоту. Я враг миру и хочу, чтобы победили люди Хити Уиры!» 25.
Итак, можно сделать вывод, что в период зарождения классовых отношений и усиления каст жрецов роль некогда всесильных шаманов у гавайцев, маори, рапануйцев, маркизцев и других народов Полинезии была сведена на нет, некоторые из их функций перешли к жрецам. Древняя шаманистическая мифология была пересмотрена, детализирована и включена в новое учение о мире, создаваемое жрецами. Образы одних духов и божеств в жреческой традиции переосмысляются и приобретают новые черты (например, легенда о Хине Нуи те По), другие рассекречиваются, полностью лишаются ореола сакральности и становятся персонажами произведений народного творчества (так, позднее властительница одной из подземных стран, Миру, превращается в ведьму и колдунью). Приведенные мифы и легенды полинезийцев убеждают в том, что в основе полинезийского фольклора лежат не только древние ранние верования, связанные с жизнью души после смерти человека, воспоминания о древнем погребальном ритуале, но и шаманистические представления, а также рассказы об обрядах, совершавшихся шаманами.

стр.206

1 R.W.Williamson. The Social and РоІiticaІ Systems оf Сentral Роlуnеsiа. VоІ. 2. Саmbridge, 1924, с. 304; Е.Веst. Тhе Маоri. Vоl. 1. L., 1924. с. 200—201; M.Вeckwith. Hawaiian Муthology. Honolulu, 1970, с. 12—20.
2 M.Вeckwith. Hawaiian Муthology, c. 144.
3 Мифы, предания и легенды острова Пасхи. М., 1978, с. 81—83.
4 E.Вest. Тhе Маоri. Vol. 1, с. З14; А. W. Reed. Тгеаsury оf the Maori Folklore. Wellington — Auckland, 1963. с. 90—96.
5 Е.Сaillot. Mythes, legendes et traditiones des polynesiens. Р., 1914. с. 61—65, 161—167; D.L.Olіver. Аnсіеnt Таhitian Society. Vol. 2. Саnberrа, 1974, с. 522—523.
6 R.W. Williamson. Тhe Sосіаl аnd Роlitical Sуstems..., Vol. 2, с.326; J.G.Frazer. Тhе ВеІіеf іn Immortality. VоІ. 2. L., 1922. с. 363; J. Маrtіn. Аn Ассоunt оf thе Nаtіves оf the Тоngа IsІаnds in thе Sоuth Расіfіс Осеаn. Соmрiled аnd Аrrаngеd from thе Ехtеnsіvе Соmmuniсаtіоns of Мr. Wіllіаm Маrіnеr. Vоl. 1—2. L.. 1818, с. 99, 101.
7 А.W.Rееd. Тrеаsury оf thе Маоrі Fоlklorе, с. 103—107.
8 Сказки и мифы Океании. М., 1970, с. 373—376; W. Н. Rісе. Наwaiіаn Lеgеnds. Ноnоlulu, 1977, с. 22; Е. S. С. Нandу. Маrquеsаn Legends. Honolulu, 1930, с. 119; W.W. Gill. Муth and Sоngs from the South Расі-fic. L., 1876, с. 160.
9 W.W. Gill. Муth аnd Sоngs from thе Sоuth Расіfiс, с.212—214.
10 А.W.Rееd. Тrеаsury оf thе Маоrі Fоlklorе, с. 1О1—1ОЗ.
11 Е.В.Ревуненкова. Народы Малайзии и Западной Индонезии. М., 1980, с. 102—105.
12 А.W.Rееd. Тrеаsury оf thе Маоrі Fоlklorе, с. 170—171, 175-176.
13 Те Ранги Хироа(П.Бак). Мореплаватели солнечного восхода. М., 1959, с. 212.
14 Р.Соlum. Legends оf Наvаіі. Nеw Наvеn. 1937, с. 139—145; Е.В.Ревуненкова. Народы Малайзии..., с. 75, 94, 98.
15 В.Я.Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946. с.189.
16 Е.S.С.Наndу. Маrquesаn Legends, с. 113—114.
17 Y.С.Аndersen. Муths аnd Legends оf Роlуnеsiаns. Rutlаnd — Vеrmont - Тоkyo, 1969, с. 292—295; Е.Саillоt. Муthes, Legendes еt traditiоnеs..., с. 62—63.
18 В.М.Ионов. Ореол по воззрениям якут. — «Сборник МАЭ». Т. I. Вып. 16. СПб., 1913. с. 2; В.Г.Богораз. К психологии шаманства у народов Северо-Восточной Азии. - «Этнографическое обозрение». Кн. 84—85. Иркутск. 1910, с. 29—30.
19 Е.В.Ревуненкова. Народы Малайзии..., с. 62—63.
20 Е.Вest. Тhе Маоrі. Vоl. I, с. 244—247.
21 J.Маrtіn. Аn Ассоunt оf the Nаtіvеs оf the Тоngа Islаnds... Vоl. 2, c. 214.
22 D.L. 0liver. Аnсіеnt Таhitian Sосіеtу. VоІ. I, с. 78.
23 W.Еllіs. Роlіnеsіаn Rеsеаrсhеs. Vоl. I. L., 1831, с. 373—374; D.L.0liver. Аnсіеnt Таhitian Sосіеtу. VоІ. I, с. 79.
24 J.G.Frazer. Тhе Веlief іn Immоrtаlitу. Vоl. 2, с. 76—77.
25 J.G.Frazer. Тhе Веlief іn Immоrtаlitу. Vоl. 2. с, 13; J.Маrtin. Аn Ассоunt оf thе Nаtіvеs оf thе Тоngа Іslаnds іn thе Sоuth Расіfіс Осеаn. Соmріled аnd Аrrаngеd frоm thе Eхtеnsіvе Соmmunісаtiоns оf Мr. Wіlliаm Маrіnеr. VоІ. 1. с. 424—425.