И. К. Федорова.

Книга Франсиса Мазьера "Загадочный остров Пасхи" была опубликована в Париже в конце 1965 г. Автор этой книги был известен и ранее своими этнографическими и археологическими исследованиями в Конго, Гвиане, на Подветренных островах.
В 1962 г. он возглавил экспедицию на остров Пасхи, которая была организована при непосредственном участии Международной научной федерации, Королевского Музея естественных наук Бельгии и др. Книга Мазьера, написанная им по возвращении, представляет собой поэтический дневник того, что участники экспедиции увидели на Рапа-Нуи, этом маленьком, затерянном среди безбрежных вод океана островке.
Рядом с несколькими сотнями работ, посвященных истории, этнографии и фольклору острова Пасхи, появилась еще одна книга, но многие тайны рапануйцев по-прежнему скрыты от исследователей. Кто возводил каменные алтари на острове Пасхи, кто был создателем колоссальных статуй на склоне вулкана Рано-Рараку, как читали тексты, записанные на дощечках кохау ронгоронго? Эти и многие другие вопросы продолжают волновать исследователей культуры, истории, быта острова Пасхи.
Зарубежные ученые выдвигали разные гипотезы происхождения рапануйцев и полинезийцев в целом. В последнее время наибольшее распространение имеют две из них: гипотеза американского происхождения полинезийцев и полинезийской культуры и гипотеза заселения островов Полинезии с запада (из Юго-Восточной Азии).
Норвежский путешественник и ученый Т. Хейердал, приложивший немало усилий для того, чтобы подтвердить американскую гипотезу, доказывает в своих работах, что Полинезия была заселена двумя миграционными волнами. Первые переселенцы, по его мнению, прибыли с южноамериканского побережья Тихого океана (территория современного Перу). Переселенцам андского происхождения Полинезия (главным образом ее восточные окраины) и обязана появлением мегалитических построек, каменных статуй, иероглифического письма, некоторых южноамериканских растений (в частности, батата). Вторая волна переселенцев пришла в начале нашего тысячелетия с северо-западного побережья Северной Америки. Восточноазиатские народы, двинувшиеся на восток, были отнесены течением сначала к американскому берегу, а затем уже достигли Полинезии в районе Гавайских островов. Хейердал считает, что можно рассматривать племена Северо- Запада Америки как своеобразное звено, связующее индонезийцев и полинезийцев.
Результаты археологических раскопок, проведенных в последние годы в Полинезии, а также антропологические, серологические (показатели исследований крови), этнографические и лингвистические данные, по нашему мнению, говорят о том, что полинезийцы двигались не из Америки, а с запада. Д на восток наперекор всем ветрам и течениям, предки полинезийцев прошли через острова архипелага Фиджи (до или после появления там меланезийцев и меланезийской культуры), а затем заселили запад Полинезии (Самоа, Тонга). Около 200 г. до н. э. выходцы из Самоа и Тонга появились на Маркизских островах, которые рассматриваются сейчас археологами как самый древний центр распространения полинезийской культуры в Восточной Полинезии. Затем переселенцы с Маркизских островов заселили острова Таити (около 100 г. н. э.), остров Пасхи (в IV - V вв. н. э.) и Гавайские острова (в VIII в. н. э.). Позднее, уже с островов Таити, одна миграционная волна достигла Новой Зеландии (в Х в. н. э.), а другая - Гавайских островов (в XIII в. н. э.). Такая схема путей заселения Полинезии объясняет, в частности, особенности культуры гавайцев, сходной как с таитянской культурой, так и с культурой Маркизских островов.
Среди советских ученых имеются сторонники и той, и другой гипотез. Нам же представляется, что культура острова Пасхи носит полинезийский характер, хотя однородной она не была. Археологический материал свидетельствует о том, чтЬ культура первых полинезийцев, открывших этот островок и приспособившихся к жизни в новых, более трудных условиях, складывалась под влиянием полинезийцев, прибывших на остров позднее. Что касается американских элементов в культуре острова Пасхи, то они могли проникнуть, как считают археологи, с других островов Восточной Полинезии (например, с Маркизских островов).
Со времени открытия острова Пасхи в 1722 г. там побывали четыре научные экспедиции.
В 1914 - 1915 гг. на острове Пасхи работала экспедиция английской исследовательницы К. Раутледж, которая особое внимание уделила изучению аху и каменных статуй. Раутледж собрала также ценные материалы, относящиеся к культу птиц и выборам тангата-ману. Со слов рапануйцев она записала ряд легендарных версий. В 1934 - 1935 гг. на острове работала франко-бельгийская экспедиция, в составе которой был известный французский ученый А. Метро. Экспедиция провела серьезные археологические и этнографические исследования. На основе полевых материалов, а также ранних источников Метро издал в 1940 г. книгу "Этнология острова Пасхи", которая остается до сих пор одним из лучших исследований, посвященных проблемам данного региона. В работе приводятся очень ценные сведения по истории заселения острова, материальной культуре, искусству, языку рапануйцев и их социальной организации до появления европейцев. В 1955 - 1956 гг. в Восточной Полинезии вела раскопки норвежская археологическая экспедиция во главе с Т. Хейердалом. В результате раскопок были получены новые интересные материалы по археологии, ранней истории острова и культуре рапануйцев. В 1961 и 1965 гг. были опубликованы два тома трудов этой экспедиции; в настоящее время Хейердал работает над последним, третьим томом.
Норвежская археологическая экспедиция, исследовавшая археологические находки с помощью радиоуглеродного анализа, делит историю острова Пасхи на три периода.
Ранний период истории (400 - 1100 гг. н. э.) Хейердал и другие члены экспедиции связывают с проникновением первой миграционной волны в Полинезию, т. е. переселенцев из Южной Америки. Для этого периода характерны прямоугольные каменные платформы - алтари хорошей кладки, обращенные в сторону моря и солнца в моменты солнцестояний и равноденствия. Статуи этого периода были небольшими по размеру и без красных цилиндров пукао на голове. По мнению археологов экспедиции, Оронго (на югозападе острова), церемониальные постройки которого относятся тоже к атому периоду заселения, было древней обсерваторией рапануйцев.
Полинезийцы появляются на острове Пасхи во втором историческом периоде - лишь спустя несколько столетий (в Х - XI вв.). Аху, возведенные новыми переселенцами, были обращены в сторону внутренних областей острова. Полинезийцы уделяли мало внимания качеству кладки, зато основные их усилия были направлены на изготовление каменных статуй, которые устанавливались на платформах аху.
Третий период (1680 - -1868 гг.) истории острова Пасхи начинается войной, вспыхнувшей в результате вражды между разными группами переселенцев. Потомки древних перуанцев (легендарные ханау еепе) погибли в неравной борьбе с полинезийцами (ханау момоко). Это период упадка и разрушения.
Последней по счету экспедицией, посетившей остров Пасхи, была экспедиция Ф. Мазьера (1962 - 1964 гг.).
В течение нескольких месяцев участники экспедиции Мазьера вели раскопки в разных районах острова Пасхи (на Оронго, Рано-Рараку, на плато Пойке).
Они не прекращали своей работы и в наиболее трудное время года, несмотря на холод и проливные дожди, которые длятся здесь с июля по ноябрь. Основываясь на результатах раскопок и на тех материалах, которые были получены во время встреч с жителями острова, Мазьер воссоздает яркую картину прошлого рапануйцев. Вместе с Франсисом Мазьером, страстно полюбившим своих друзей рапануйцев, читатель мысленно проходит по рапануйской деревне, знакомясь с бытом ее обитателей, вместе с ними строит дом-лодку, выходит на побережье, чтобы принять участие в рыбной ловле или помочь женщинам собирать водоросли и моллюсков...
Насколько правильны все выводы экспедиции Мазьера, верно ли трактуются им археологические находки, сказать пока трудно, так как в научно- популярной книге нет возможности подробно излагать результаты научных изысканий.
Отправляясь на остров Пасхи, Мазьер не объявлял себя сторонником той или иной из существующих гипотез заселения Полинезии. Он упорно собирал факты (порой разноречивые), которые помогли бы ему решить сложную проблему происхождения рапануйцев. На основе своих находок и открытий Мазьер излагает историю острова Пасхи так (провести радиоуглеродный анализ экспедиции, к сожалению, не удалось).
На острове Пасхи, по мнению автора, можно найти следы древнейшего народа, который обладал "какими-то высшими знаниями совсем другого мира". К IV веку остров был заселен людьми с полинезийских архипелагов. Затем, в XII - XIII вв., острова Пасхи достигли еще две полинезийские миграции (через Маркизские острова, архипелаги Туамоту и Гамбье). Это были переселения Хоту Матуа и Ануа Мотуа.
Раскопки экспедиции на склоне вулкана Рано- Рараку подтверждают, как считает Мазьер, гипотезу Хейердала о смене трех периодов в истории острова Пасхи, что было подробно освещено в работах норвежско-американской археологической экспедиции. Экспедиции удалось найти много неизвестных ранее статуй, описание которых приводится в книге. В одном месте, на склоне вулкана, была обнаружена своеобразная стена из каменных статуй, датируемых разным временем. "Стена моаи" убедила Мазьера в том, что остров Пасхи был заселен двумя волнами переселенцев; первая миграция принесла с собой искусство создания каменных колоссов; переселенцы второй волны стали возводить алтари аху и водружать на них статуи. За этими двумя периодами созидания последовал третий - период разрушения той культуры, которая была создана ранее.
В отличие от Хейердала Мазьер отмечает, однако, что и ханау момоко, и ханау еепе были полинезийцами. Некрополь Рано-Рараку был создан, по его мнению, ханау еепе, которые в течение 350 лет трудились совместно с потомками Хоту Матуа. Люди же, построившие Аху-Винапу (VIII - Х вв. н. э., по датировке норвежской археологической экспедиции) и создавшие статуи первого периода, могли быть иного происхождения и прибыть из других мест. Вполне возможно, считает Мазьер, что первые переселенцы родственны создателям доинкской культуры в Южной Америке.
Коленопреклоненная статуя, обнаруженная норвежской археологической экспедицией, является, по мнению Мазьера, одной из самых интересных находок: открытие ее поставило под сомнение существующие теории заселения острова Пасхи. Для того, кто знаком со стилем полинезийской скульптуры, отмечает Мазьер, вполне ясно, что статуя бородатого человека не может быть полинезийского происхождения. Как и Хейердал, Мазьер полагает, что она создана переселенцами из Америки доколумбова времени. Члены экспедиции Мазьера были поражены сходством этой скульптуры с одной из статуй бога у ольмеков. За две недели до своего отъезда, когда предпринять раскопки в новых районах было уже невозможно, Мазьер узнал о том, что земля острова Пасхи скрывает и другие статуи, выполненные примерно в том же стиле. Для исследователей, которые побывают когда-нибудь на острове Пасхи и будут вести там раскопки, Мазьер приводит примерные координаты двух засыпанных землей статуй на склоне РаноРараку: "Они находятся недалеко от моаи с изображением лодки на груди и левее от опрокинутой статуи".
Очень интересно приводимое Мазьером новое толкование тех непонятных рисунков, которые высечены на спинах каменных великанов. По мнению Метро, эти знаки (кружок, три волнистые линии и знак, похожий на букву М), расположенные один под другим, изображают пояс, который некогда носили полинезийцы. Мазьер же, ссылаясь на одного из своих информаторов, отмечает, что эти знаки можно считать символическим изображением Солнца, Луны и Грома.
Изучая статуи, Мазьер обратил внимание на одну весьма любопытную деталь: взоры у каменных гигантов устремлены в разные стороны. Старик Веривери сообщил, что статуи вулкана Рано-Рараку обращены к той части света, над которой они имеют власть и за которую несут ответственность.
До сих пор остается загадкой, как рапануйцы перевозили каменные колоссы, тем более что некоторые из них достигали высоты пяти- семиэтажного дома. Мазьер не согласен с Хейердалом, по мнению которого спуск статуй из каменоломни и установка их были делом сравнительно нетрудным. Ведь моаи, поднятый во время норвежской экспедиции при помощи бревен и камней, был небольших размеров. С особым интересом поэтому читаешь в книге об открытии Мазьером на склоне Рано-Рараку сложной системы блоков, с помощью которых рапануйцы могли спускать готовые статуи.
Эксперимент Хейердала заслуживает тем не менее внимания.
Раскопки были проведены и на полуострове Пойке, на глубине 5 метров, чтобы проверить правильность версий легенды о том, как ханау момоко загнали в ров и сожгли там своих врагов ханау еепе. Обнаружить здесь следы костра и человеческие кости не удалось: во рву нашли лишь обугленные корневища трав, а также красноватую землю, описанную Хейердалом. В естественной расщелине у подножия Пойке в течение веков скапливался, как считает Мазьер, благодаря ливням пепел сгоревших трав, листьев, сухих веток. Быть может, с большим доверием нужно относиться не к известным ранее версиям легенды, а к словам информатора Мазьера: "Там их (ханау еепе. - И. Ф.) перебили и изжарили в печи, называемой ко те уму о те ханау еепе. Их земля была сожжена, а сами они съедены". Ров же, как думают некоторые исследователи, предназначался для разведения ямса и других культурных растений.
Вслед за Раутледж, Метро и Энглертом Мазьер подробно описывает, как проходили празднества, связанные с прилетом и гнездованием птиц: некоторые рапануицы помнят еще рассказы стариков о ежегодных выборах человека-птицы. Автор ошибается, однако, полагая, что культ птиц возник уже после открытия острова Пасхи европейцами. Изображения фантастических человекоподобных существ с птичьей головой, так называемые тангатаману, сосредоточены главным образом в восточной части Оронго. По мнению некоторых ученых, эти петроглифы старше каменных построек, которые датируются примерно XVI веком (данные норвежско-американской археологической экспедиции).
Можно предполагать, следовательно, что культ птиц возник не в XVIII в., а несколькими столетиями раньше.
Экспедиции Мазьера посчастливилось познакомиться с "подземным царством" рапануйцев, с семейными пещерами-тайниками, которых на острове тысячи. При раскопках в одном из тайников (в своеобразной пещеребольнице) была найдена очень интересная базальтовая женская фигурка (к сожалению, без головы), которая заставила Мазьера учитывать не только полинезийскую струю в заселении острова.
Представление о находках экспедиции Мазьера можно составить по фотографиям, приводимым в книге. Остров Пасхи является ныне своеобразным этнографо-археологическим заповедником. Все памятники имеют свой номер, археологические находки остаются на земле рапануйцев.
Участникам экспедиции удалось послушать рассказы старого Габриеля Веривери (одного из информаторов Энглерта), последнего представителя того поколения рапануйцев, которое помнило еще легендарное наследие своего народа. Жена автора книги, таитянка Тила Мазьер, записала со слов Веривери новые версии рапануйских мифов и легенд (мифы о сотворении мира и человека, легенды об Увоке и о заселении острова, о разведчиках, посланных Хоту Матуа). К сожалению, многие из приводимых версий созданы сравнительно недавно под влиянием библейских легенд.
Незадолго до своего отъезда с острова Пасхи Мазьер получил в дар от рапануйцев тетрадь с записью фольклорных текстов и прорисовкой рапа- нуйских знаков, сделанных рукой одного из местных жителей.
Мазьер считает, что иероглифы в этой тетради записаны рукой Томеники (христианское имя последнего маори ронгоронго Вака Туку Онге, умершего в 1914 г. в лепрозории). Томеника был информатором Раутледж. По двум страницам рукописи, фотографии которых приводятся в книге Мазьера, трудно, конечно, судить о ее ценности. Но Мазьер ошибается, считая, что данная тетрадь поможет перевести непонятные пока иероглифические тексты: тетрадь представляет собой, видимо, копию с каталога знаков, составленного в конце прошлого века Т. Жоссаном и хорошо известного исследователям. Несмотря на свою научную значимость, каталог Жоссана не является ключом к тайнам кохау ронгоронго.
Приводимые страницы тетради полностью совпадают со страницами рукописи Э. Атана, которая была обнаружена Хейердалом и опубликована им в трудах норвежско-американской экспедиции. В 1956 г. Хейердал сделал фотокопию с рукописи, которая принадлежала Эстевану Атану Пакомио. Судя по словам владельца, тетрадь эта была написана его дедом и переведена им же, но с помощью рапануйцев, вернувшихся из Чили.
Эстеван Атан, унаследовавший эту тетрадь от своего отца, долго хранил ее. В 1956 г. он, покинув остров Пасхи, погиб в водах океана. В течение ряда лет считалось, что с ним погибла и ценная рукопись, которую он, по словам его вдовы, взял с собой. Но рукопись, считавшаяся утраченной, оставалась на земле острова Пасхи и была подарена рапануйцами Мазьеру в знак особого уважения к белому человеку, который сумел проникнуться такой любовью к ним и их родине. Эстеван Атан, судя по генеалогиям, был племянником Томеники; дед же его был не только младшим современником Томеники, но, вероятно, и одним из его учеников. Этим и объясняется появление на страницах рукописи имени этого маори ронгоронго.
За время своего пребывания на острове Пасхи Мазьер очень сдружился с рапануйцами, к которым относился как к равным.
Он снискал их доверие и любовь. В своей книге Мазьер воссоздает не только картины прошлого этого удивительного острова, но приводит и много новых сведений о жизни современных рапануйцев.
Потомки создателей самобытной культуры, резчиков моаи, по-прежнему поражающих чужеземцев своим величием. Жители острова Пасхи, пишет Мазьер, живут ныне в деревне Ханга-Роа, которая представляет собой полинезийский тип резерваций. Выйти из Ханга-Роа рапануец может, лишь получив специальный пропуск.
До недавнего времени остров Пасхи был в ведении военно-морских сил республики Чили; здесь была чилийская военно-морская база, овцеводческое хозяйство под контролем военно-морского флота. Но в 1965 г. остров Пасхи стал муниципальной территорией столицы республики Сантьяго, и чилийские власти пытаются облегчить условия жизни островитян.
Вся книга Мазьера проникнута антирасистским духом, любовью, уважением к несчастным рапануйцам, людям иной расы, которые создали этот оазис культуры среди океана.
В заключение приходится отметить, что автор книги, к сожалению, обошел молчанием тот огромный вклад, который внес в изучение острова Пасхи Себастьян Энглерт, более 30 лет проживший среди рапануйцев, человек, приложивший много усилий к тому, чтобы познакомить цивилизованный мир с достижениями рапануйской культуры.

И. К. Федорова